– Валида, вы не случайная героиня в нашем журнале: последние годы вы в первую очередь композитор, но мало кто знает, что вы учились на отделении политической социологии в МГУ и даже поехали потом в Сорбонну. Что из этого опыта до сих пор с вами?
– Все верно, но корни его тянутся в мое бакинское детство. Люди часто приукрашивают детство, нам кажется, что там все было идеально, но Баку тех лет был по-настоящему интернациональным городом. Ребенком я ощущала тепло той атмосферы и свободу общения между людьми независимо от их религиозной или этнической принадлежности. Эта богатая, пестрая среда порождала тягу к анализу окружающей жизни: того, как взаимодействуют разные народы и их культуры, как с ними связаны государственные структуры, международные отношения. Поэтому я поступила на отделение социологии, которое было тогда на философском факультете МГУ, и там тоже встретила массу очень разных и интересных людей. Это был конец 1980-х годов, мы много гуляли по Москве, и везде была разлита легкость, ощущение свободы. И сама социология тогда была в новинку, была большой и неизведанной областью, которая предлагала новый взгляд на вещи и хороший инструмент для анализа. Все это меня сформировало, поэтому только сочинять музыку и сейчас для меня недостаточно, мне нужно взаимодействовать с большим миром, использовать музыку как то, что проходит через все границы, открывает двери мне и моим музыкантам, становится поводом сказать важные мне вещи в зрительный зал. Кроме того, я пишу песни на разных языках и обращаюсь к разным музыкальным традициям.
– То есть вы собрали очень богатую интернациональную ткань в своем мироощущении. И если смотреть на вашу музыку, там тоже можно найти много отсылок. Сколько человеческих и музыкальных языков, если так можно выразиться, вы знаете?
– Я не специалист по языкам, но полтора года назад я стала активно писать песни: на английском, французском, итальянском, который стал моей большой любовью, с помощью редактуры друзей получилось написать кое-что на армянском, ну и я пишу на русском, конечно. Получается, пять языков. И еще пару понимаю на слух, но не говорю. Для меня языковые ощущения связаны с эмпатией к конкретным людям, я говорю на языках тех людей, которые мне нравятся, которых я люблю. Иногда мне достаточно познакомиться с кем-то вдохновляющим, чтобы быстро освоить язык и запоминать слова с первого раза. Один человек становится для меня мостиком к его стране и культуре. Сейчас я задумала большой музыкальный проект и собираюсь в ближайшие годы написать цикл эстрадных песен на языках стран БРИКС: арабском, фарси, китайском, хинди, португальском – но эта идея находится пока в начальной фазе. Это будут песни о любви. Кстати, это полиглотство работает не только «вширь», но и «вглубь», у меня же еще есть семейная история. Мой отец был математик, педагог, и одновременно в западной части Азербайджана, откуда он родом, он был ашугом, известным народным исполнителем. У него был великолепный голос, и кое-где его помнят до сих пор. Когда я стала писать песни, я воссоединилась с этой линией своей семьи, и она меня отсылает к очень глубоким народным традициям. Вообще музыкальная традиция ашугов очень сильно отличается от всего, что мы привыкли слышать, это совсем другие ритмы и мелодический строй, люди могли часами пропевать свои тексты под аккомпанемент.
– Как будто вы стремитесь объять сразу весь мир, но возможно ли это?
– Знаете, может, это мой ключ к этой реальности. У каждого из нас он свой, но не каждый успевает развить свои таланты. Кто успевает, тот входит в историю, кто-то даже имеет два или три таких ключа – мы все знаем эти имена. У меня есть серия посвящений великим композиторам прошлого, она началась с посвящения Паганини. Это то, что рождалось не по задумке, а спонтанно, по ходу моего внутреннего диалога с этими авторами: Бахом, Моцартом, Рахманиновым, Саят-Нова. Мне нравится думать о них как о живых людях, с которыми нам повезло жить на одной планете, их ключами от мира мы можем пользоваться. Эта серия произведений – документация моего внутреннего процесса, хотя я могу изредка процитировать кого-то из великих композиторов в своих посвящениях, но я не сравниваю себя с ними и не стараюсь им подражать, у меня неформальный подход, эмпатический опять же.
– А какое ваше самое сильное музыкальное впечатление?
– Есть такое произведение «Miserere» в исполнении Лучано Паваротти и Zucchero. Когда я услышала его, это открыло мне кроссовер. Я тогда поняла, что Паваротти совершил революцию в современной музыке, он не побоялся, не проявил академического снобизма, понял, что музыку не нужно закрывать в коробочке, а наоборот, принес оперу широкой публике благодаря своему сотрудничеству с эстрадными музыкантами. Мне стал интересен этот путь, и сейчас у меня с моими музыкантами, которых я собрала в творческое объединение ValidaSound, есть несколько песен в этом стиле, например, «Novembre». Мы балансируем между эстрадной музыкой и той, которая воспринимается как классическая. Я сама не разделяю музыку на строгие жанры и стили, но для работы приходится описывать свое творчество словами, а это не всегда просто. А второе яркое впечатление — это когда я выступала во Владимирском зале Кремля и играла на рояле Николая II. Это, безусловно, было сильное впечатление.
– Если посмотреть на вашу музыкальную жизнь, можно найти целую историю сотрудничества с международными организациями, ваша музыка даже звучала в Колизее?
– Да, во время ковида я принимала участие в трансляции итальянского телеканала RAI UNO в Международный день мира, который транслировался в Колизее, я исполняла свое произведение «Dottore», посвященное врачам. Еще я написала музыку для гимна одной международной организации на слова моей подруги из Голландии, его исполнил потом мексиканский тенор Рафаэль Негрето. Эта композиция звучала в итальянском парламенте в присутствии главы нижней палаты. Меня не было там физически, но это был интересный опыт. Я уже ждала знакомства с Бочелли, чтобы показать ему пару своих песен, но сейчас сложный момент, и я переживаю его вместе со всеми, находясь в России. Но я продолжаю писать песни на итальянском языке, как для бельканто, так и для поп-исполнения.
– Как удавалось все это организовать?
– Я все-таки много работаю и активно веду соцсети, плюс помогает знание языков. Кто-то из знакомых слушал мои произведения в сети, пересылал своим знакомым, а они в свою очередь советовали меня организаторам.
– Но у вас есть и произведения, написанные как будто для официальных мероприятий: песни о Москве, о России, о 9 мая. Как происходит работа над этими произведениями?
– Я человек очень искренний, много времени провожу наедине с самой собой, и в этих отношениях мне важна честность. И хотя я Посол мира и состою в различных организациях, можете мне не верить, но, я еще просто очень люблю Москву. Эта песня и о воспоминаниях моей юности и о впечатлениях о сегодняшней Москве. И люди, которые эти песни берут в концертные программы, тоже живые и понимают что я делаю. Когда «Москва» прозвучала на новогодних площадках в Коломенском, в Царицыно, это было ни с чем не сравнимое чувство. Когда я в зале слушала песню «Россия», то смотрела на реакцию людей, есть ли контакт. Я почувствовала, что он есть. Недавно я выдвинула эту песню на конкурс «Прохоровское поле», посмотрим, чем это закончится. Сейчас тяжелое время, и для меня эта песня выражает мои внутренние ощущения, мои тревоги, но ее текст интернациональный на самом деле. Мир становится только сложнее, а музыкальный язык един, это гармоническая субстанция. Знаете, наш мир очень хрупкий, и если у меня получится усилить взаимопонимание, я буду считать, что прожила свои музыкальные годы не зря. В моем репертуаре всегда была музыка, которая подходит для официальных дат, но давайте не забывать, что они не случайно такими стали. Например, песня «Армения. Молитва» или «Богородица» появились благодаря памяти об очень мрачных эпизодах. Но мне важно привести слушателя к светлому концу. Я без снисхождения отношусь к официальным мероприятиям и с удовольствием в них участвую, в тех же вечерах различных фондов. Важные решения принимаются на личных встречах, и если моя музыка может стать поводом для таких встреч, я только рада.
– Звучит как серьезная работа с памятью, а как вы сохраняете себя в этой непростой работе? Как музыкант наверняка вы близко соприкасаетесь с этими материями.
– В мировой истории было очень много трагических моментов, мир всегда был таким. Но мы пришли в этот мир, чтобы развить свои способности. Это может быть талант к медицине или даже просто неравнодушие, и тогда можно заниматься волонтерской деятельностью. Во время пандемии многие люди самоотверженно помогали другим. Необходимо уделять себе полчаса в день. Я живу в очень комфортных условиях, каждый день слушаю пение птиц и могу позволить себе самой дозировать, сколько мне общаться с людьми, а сколько работать дома. Я стараюсь создавать в себе энергию, чтобы потом отдавать ее людям через свою музыку.
– У вас дома алхимическая лаборатория.
– Да, очень похоже. И есть еще один принцип, которого я придерживаюсь. Я никогда не огорчаюсь в том, что касается меня. Если есть ощущение надрыва или что-то идет с трудом, я понимаю, что нужно развернуть это другой стороной и культивировать. Я садовник по жизни. И музыка для меня как сад.
– А какие ваши творческие планы на будущее?
Планируем ежегодный фестиваль ValidaSoundFest с привлечением молодых музыкантов из регионов России.
– Мы с партнёрами хотим вывести творческое объединение ValidaSound на новый мировой уровень и хотим запустить краудфандинг для помощи нашим одаренным музыкантам. Здорово, что сейчас это возможно, и меценатство обретает новые формы, музыканты могут напрямую общаться со своей аудиторией. У меня очень много написанного материала, еще больше черновиков, но сейчас мой приоритет это качество звука, аранжировок, совместные проекты с другими исполнителями, совершенствование моей собственной игры и голоса – планы огромные, надеюсь, через год увидимся снова, и я расскажу, что из них реализовалось (смеется).